Поднимающаяся к небу гора обломков

Только массивные деревянные двери предотвратили бойню в синагоге города Халле в 2019 году

В полдень 9 октября 2019 года немецкий правый экстремист обнародовал на различных онлайн-платформах манифест, полный ненависти в отношении евреев, женщин и иммигрантов. Затем он начал воплощать свою ненависть в действии. В самый большой иудейский праздник — День искупления Йом Кипур — он совершил нападение на еврейскую общину города Халле. В тот момент на праздничной молитве в синагоге был 51 человек. 28-летний злоумышленник был вооружен самодельным огнестрельным оружием и взрывными устройствами. Глава синагоги увидел злоумышленника благодаря камере наблюдения. Он вызвал полицию, которой, невзирая на праздник, не было на месте. Дверь синагоги выдержала выстрелы террориста.  Не сумев попасть внутрь, он убил на улице случайную прохожую, которой оказалась Яна Ланге. Затем он ворвался в турецкую закусочную по соседству, где убил еще одного человека. Его звали Кевин Шварце. Прежде чем нападавшего успела задержать полиция, он застрелил двух человек и ранил еще нескольких. Уцелевшие после нападения в Халле до сих пор переживают последствия этой травмы.

Антисемитизм и теории заговора приводят к убийственным последствиям

У автора теракта в Халле были непосредственные примеры для подражания. Он транслировал свое преступление в прямом онлайн-эфире, как это 15 марта 2019 года делал зараженный правоэкстремистскими идеями массовый убийца из города Крайстчерч в Новой Зеландии. Его действия тоже были сознательно спланированы. В опубликованном непосредственно перед нападением манифесте он подчеркнул свое намерение «убить как можно больше антибелых, желательно евреев». Его высказывания сводятся к идее новых правых о так называемом «великом замещении». Сторонники этого антисемитского конспирологического нарратива утверждают, что европейское население должно быть тайно заменено на «небелых» людей, в частности мусульман. За этим якобы стоят мировые элиты, которых нередко представляют как евреев. Подобные теории заговора подталкивают убийц, таких как террорист из Халле, к актам насилия, в которых они видят «акции сопротивления». Конспирологические нарративы правого толка взывают к тем страхам, которые возникают у многих людей в отношении иммиграции и процессов, связанных с социальными изменениями. Идея изоляции от миграции преподносится как «способ решения всех проблем». Однако мечты о сугубо «белом» населении не согласуются с реалиями глобализованного мира.

В свое время национал-социалисты, одержимые идеей «чистого в расовом отношении немецкого национального сообщества», отделяли и преследовали немецких евреев. И это дискриминирующее отношение до сих пор живо в сознании многих людей. Подобные антисемитские и расистские идеи пропагандируются представителями партии AfD (Альтернатива для Германии). Такая идеология пренебрежения к людям и нетерпимости угрожает нашему обществу в целом. Во время суда над террористом уцелевшая женщина из синагоги нашла для этого четкое определение:

«Покушение было направлено против меня как еврейки. Однако взгляды, которые выражает ответчик, также направлены против меня как иммигрантки, как женщины и как части немецкого общества, которое настолько разнообразно и неоднородно, что каждый из нас может принадлежать к какому-либо меньшинству, которое при определенных обстоятельствах может получить клеймо неполноценного».

Анастасия Плетухина, соистец

Все мы в одной лодке — и нам нужны силы для сопротивления

Некоторые из уцелевших, выступивших соистцами в судебном процессе, рассказали об этом в своем блоге. В результате нападения пострадавшие были серьезно травмированы. Это нападение усилило их чувство беспомощности перед антисемитской угрозой, поскольку, несмотря на праздник, возле синагоги не дежурила полиция. Поэтому пострадавшие стремятся объединить усилия с жертвами и родственниками других правоэкстремистских нападений. Одним из проявлений солидарности стал ежегодно проводимый с 2020 года Festival of Resilience (Фестиваль устойчивости). Те, кто уцелел во время нападений в Халле и Ханау, во время церемонии вместе зажигают свечи памяти о жертвах обеих трагедий. На первом фестивале выступил Фарук Арслан, потерявший мать, дочь и племянницу во время поджога, устроенного неонацистами в 1992 году в Мёльне. Арслан резко осудил все попытки представить злоумышленников как одиночек либо психически больных людей:

«Они думают, что могут нас уничтожить. Нет, мы становимся только сильнее. Мы никогда не отступим, мы всегда будем возвращаться и заявлять о себе».

Фарук Арслан на Festival of Resilience 2020

«Не допустим 10-й жертвы!»

С 2000 года по 2006 год от рук неонацистского террористического объединения «Национал-социалистическое подполье» (НСП) по всей Германии погибли девять человек, убитых по расистским мотивам: Энвер Шимшек, Абдуррахим Озюдогру, Сулейман Ташкёпрю, Хабиль Кылыч, Мехмет Тургут, Исмаил Яшар, Теодорос Булгаридес, Мехмет Кубашик и Халит Йозгат. Кроме того, в 2007 году члены этой террористической ячейки убили служащую полиции Мишель Кизеветтер. Также, начиная с 1999 года, на счету НСП по меньшей мере три нападения с применением взрывчатки, которые привели к большому количеству пострадавших, и несколько ограблений.

Родственники жертв еще раньше высказывали предположения о том, что мотивы этих убийств могли носить правоэкстремистский характер. После убийства Халита Йозгата 6 апреля 2006 года родственники Энвера Шимшека, Мехмета Кубашика и Халита Йозгата организовали в Касселе и Дортмунде две демонстрации с требованием «Не допустим 10-й жертвы!» Однако государственные институты и властные структуры не восприняли эти призывы всерьез.

Лишь после саморазоблачения трех членов террористической ячейки в 2011 году государство и власти связали между собой остававшиеся нераскрытыми убийства и нападения. С тех пор игнорировать расистский мотив этих преступлений было невозможно. Также невозможно было не заметить, что, совершая убийства, террористическая ячейка пользовалась поддержкой правоэкстремистской сети.

Почему государство и общество долго не замечали правого терроризма?

Следственные органы, СМИ и общество долгое время описывали нераскрытые убийства с использованием расистского эпитета «дёнер-убийства». Поэтому злоумышленников искали в окружении жертв, а не в праворадикальной среде. Говорилось о «параллельных обществах» и организованной преступности. Таким образом, широкая общественность отрицала присутствие расистской атмосферы в Германии.

«Моего отца убили неонацисты. Должно ли это знание сейчас меня успокоить?»

Этот вопрос в 2012 году Семия Шимшек-Демиртас задала во время акции памяти жертв неонацистской террористической ячейки в Берлине. Ее отец Энвер Шимшек был 9 сентября 2000 года убит правыми террористами в Нюрнберге. Власти годами вели поиски в окружении ее отца. Жертву убийства обвиняли в торговле наркотиками. В убийстве подозревали даже мать Семии. Такой расистский подход к расследованию был одной из причин, по которой Семии Шимшек-Демиртас и ее семье было не до траура и переживания утраты.

«Моего отца убили неонацисты. Должно ли это знание сейчас меня успокоить?», — спрашивала в 2012 году Семия Шимшек-Демиртас. Самое позднее после саморазоблачения террористов в 2011 году правоэкстремистский мотив убийств стал очевиден. Поскольку мы знаем, что правые сети НСП продолжают существовать, это знание никого успокоить не может. Как подобные деяния были годами возможны в Германии? Почему государство и общество их так долго не замечали? Почему к жертвам было так мало сочувствия? Считались ли иммигранты «немцами второго сорта»?

Неполные разведданные и связи разведслужб в правоэкстремистской среде

Критически настроенные юристы, журналисты и гражданские инициативы выявили провал органов власти и политических структур в отношении разведывательной деятельности. Федеральное ведомство и земельные ведомства по защите Конституции финансировали различных информаторов правоэкстремистского толка в окружении трех упомянутых террористов. Уже в 1998 году некоторые из этих источников указывали на трио, готовившееся к переходу в подполье. Но, несмотря на многочисленные свидетельства, органы федеральной власти и власти земель не смогли предотвратить деяния террористов.

Начиная с 2011 года делались попытки расследовать допущенные ошибки при помощи следственных комиссий и судебных процессов. Им препятствовали различные инстанции. 11 ноября 2011 года, сразу после саморазоблачения НСП, сотрудники подразделений по защите Конституции уничтожили материалы по возможным пособникам НСП. В 2014 году сотрудник Федерального ведомства объяснил, что материалы были уничтожены для того, чтобы исключить их изучение при попытках проведения расследования. Это признание не имело никаких последствий. Различные ведомства по защите Конституции предпочли защиту своих информаторов, а не всестороннее расследование нападений НСП. В свете подобной тактики прикрытия встает вопрос о связи между группировкой НСП и соответствующими специалистами по защите Конституции и о том, не пытаются ли они скрыть собственную причастность.

До сих пор остается множество неотвеченных вопросов: например о возникновении НСП, о его сторонниках и об осведомленности и роли соответствующих органов власти. Только полное расследование позволило бы принять меры, необходимые для предотвращения повторения подобных деяний и следственных ошибок. Сеть поддержки НСП продолжает существовать, а, следовательно, продолжает представлять угрозу. С августа 2018 года группа немецких правых экстремистов отправила более 140 угроз убийства. Ее подпись «НСП 2.0» напоминает об убийствах, совершенных НСП по расистским мотивам.

Погром с анонсом

Расположенный в районе Лихтенхаген города Ростока «Дом с подсолнухами» был центральным пунктом регистрации беженцев. В соседнем здании находилось общежитие для работающих по контракту вьетнамцев. Когда в период с 22 по 26 августа 1992 года на здание неоднократно нападала толпа правых радикалов и, в конце концов, подожгла его, собравшиеся граждане аплодировали и ликовали.

За несколько недель до погрома жители уже обращались к властям Ростока и к правительству федеральной земли Мекленбург — Передняя Померания с жалобами на якобы невыносимые условия вокруг центрального пункта регистрации беженцев (ZASt). «Дом с подсолнухами» был переполнен. Министерство внутренних дел отказалось продолжать прием бездомных искателей убежища, большинство из которых были ромами из Румынии. Днями ожидавшие регистрации люди были вынуждены ночевать на лужайке перед зданием. Город Росток даже не обеспечил их мобильными туалетами. Следствием стало то, что многие местные жители ошибочно увидели в сложившейся ситуации вину искателей убежища.

Правые популисты разжигали расистские настроения, используя Росток как трибуну. Рос интерес со стороны СМИ. Местные газеты без какой-либо критической оценки печатали мнения жителей, а также призывы к самосуду. Распространялись призывы правых радикалов о применении насилия.

Погромные настроения нарастают, а городское сообщество допускает произвол толпы

Погром начался в субботу 22 августа. В первый день вокруг «Дома с подсолнухами» собралось от 1000 до 2000 человек. Это были, прежде всего, подростки и молодые люди, которые запускали световые ракеты и под восторженные аплодисменты швыряли в дом камни и бутылки с зажигательной смесью. Несмотря на анонсированное применение насилия, на месте было слишком мало полицейских, которые сами стали мишенью разъяренной толпы. Периодически они и вовсе удалялись от места погрома, оставляя жителей «Дома с подсолнухами» на произвол судьбы. Правые насильники, среди которых было много жителей соседних кварталов, беспрепятственно били стекла. Дом буквально находился в осаде. Возник пожар.

С воскресенья 23 августа неонацисты и скинхеды усилили призывы к своим сторонникам направляться в Росток. Вспышка насилия все больше приобретала «характер народного празднования». Днем в воскресенье вокруг дома снова собрались жители окрестных кварталов Лихтенхагена. В понедельник 24 августа земельное правительство наконец-то переселило беженцев. Тогда правые напали на соседнее крыло здания, где 15 лет проживали временные работники из Вьетнама.

Ответственные за политику не справились

Во время продолжавшихся несколько дней беспорядков ни полиция, ни городские власти, ни земельное правительство не взяли на себя ответственность за защиту находившихся под угрозой людей и прекращение погрома. В понедельник полиции так и не удалось взять ситуацию под контроль. До сих пор неизвестно, о чем в то утро конфиденциально совещались федеральный министр внутренних дел Зайтерс, премьер-министр Зайте, министр внутренних дел земельного правительства Купфер и часть руководства земельной полиции. В понедельник в результате пожара в «Доме с подсолнухами» в смертельной опасности оказался даже журналист ZDF Йохен Шмидт со своей съемочной группой. В своем подробном репортаже он предположил, что ответственные за политику лица на федеральном и земельном уровне намеренно допустили эскалацию, чтобы подтолкнуть политические дебаты в направлении ужесточения законодательства о предоставлении убежища.

Спасение через крышу

Хотя нападения достигли кульминации, около 21:00 понедельника полиция отступила. Через несколько минут вспыхнул пожар. Была вызвана пожарная охрана, однако потушить огонь ей не удалось, поскольку нападавшие и любопытная публика преградили дорогу. Пока толпа на улице выкрикивала нацистские лозунги, задымление привело к угрозе для жизни 120 находившихся в доме людей. Вьетнамцы, охранник, несколько помощников и телевизионная группа искали пути эвакуации. Через сломанную дверь аварийного выхода они попали в соседнее здание, которое также пылало, а оттуда — на крышу. Тем временем снизу в дом ворвались вооруженные правые радикалы. Уполномоченный городского совета по работе с иностранцами Вольфганг Рихтер, который также был очевидцем этих событий, вспоминал о том, как все выглядело с крыши: «Несколько тысяч орущих, аплодирующих и ликующих людей, взрослые […], которые […] снова и снова подстрекали и подгоняли молодежь […]. И мы […] были немного ошеломлены тем, что подобное могло произойти».

Политические последствия погрома живы

В тот же день премьер-министр Берндт Зайте на совместной пресс-конференции с федеральным министром внутренних дел оправдывал поведение насильников. Пострадавшим от погрома не было выплачено никакой компенсации. Жильцы здания получили месяц бесплатной аренды, при этом многим вьетнамцам пришлось и дальше бороться за свое право на проживание в стране. Ромы были депортированы. В 1993 году внесенная в Конституцию поправка ограничила право на убежище.

В течение нескольких лет до этого немецкие СМИ уже тиражировали на своих обложках мысль о том, что «лодка полна». Погром в ростокском районе Лихтенхаген стал как выражением, так и катализатором пропитанных расистскими идеями дебатов о миграции. С изменением законодательства о предоставлении убежища правые радикалы и правые популисты достигли своей цели. Только в течение недели после погрома в федеральной земле Мекленбург — Передняя Померания произошло еще пять нападений на центры регистрации беженцев. Перед судом предстало всего лишь несколько нападавших из Лихтенхагена, которые получили мягкие приговоры. Реакция зевак, политических структур и правоохранительных органов откровенно вдохновила правых. Последующие годы ознаменовались новыми поджогами, актами насилия и убийствами.

Голоса пострадавших

Долгое время СМИ мало интересовались пострадавшими. Ромео Тибериаде, который в 1992 году с женой и детьми жил в центре, а ныне является советником мэра одного из румынских городов, в 2022 году вспоминал: «Многие члены семей, выбегая из дома во время пожара, потеряли друг друга и были очень испуганы. Выбежав на улицу, мы попали под камни и бутылки с зажигательной смесью, которые в нас швыряли. Некоторым полицейским это было явно безразлично, поскольку они бездействовали. А потом появились еще и журналисты, которые стали нас фотографировать. Мою жену и наших детей они сфотографировали босыми, ведь мы убежали только в том, что было на нас».

Нгуен До Тинь, который едва не погиб в доме, а позже основал немецко-вьетнамское общество дружбы Diên Hông и рассказывает об этом погроме в школах, сетует на устойчивое отсутствие интереса к историям пострадавших. При этом он с ужасом наблюдает за тем, что в глазах молодежи насильники иногда становятся мучениками.

Сопротивление со стороны жертв нацистов

19 октября 1992 года группа французских евреев, сплотившихся вокруг Беаты и Сержа Кларсфельдов, отправилась в Росток для участия в протесте против депортации ромов из Лихтенгагена. Будучи «сыновьями и дочерьми депортированных из Франции евреев», они выразили свою солидарность и вместе с ромскими активистами установили на ратуше Ростока мемориальную доску в знак памяти как о погроме в Лихтенхагене 1992 года, так и об убийствах цыганского населения в Освенциме в 1944 году. Во время церемонии возникли беспорядки. Несколько представителей группы было арестовано полицией Ростока, а доска была демонтирована городскими властями.

Резня в Дистомо 10 июня 1944 года

В 1944 году вермахт направил в греческое село Дистомо роту 7-го полицейского моторизованного полка СС, уже отметившуюся до того убийствами мирного населения. 10 июня 1944 года фашисты безуспешно прочесали Дистомо в поиске партизан, а затем одна колонна отправилась в направлении Стири и в пути была атакована партизанами. В завязавшейся перестрелке погибло трое немецких солдат. В ответ фашисты учинили жестокую расправу над невинными жителями Дистомо. Они громили дома, убивали людей, поджигали имущество и расстреливали скот. Жертвами этой акции возмездия стали 218 человек, включая младенцев, беременных женщин и стариков.

Дистомо — лишь одно из многочисленных мест преступлений в Европе: только в Греции немцы уничтожили около 1500 деревень и казнили десятки тысяч заложников и мирных жителей. Во время Холокоста из Греции было депортировано и убито около 60 000 евреев. Систематическое мародерство привело к голодной смерти более 100 000 человек, прежде всего — зимой 1941–42 годов. Тысячи погибли в концлагерях. Покидая Грецию, немцы применяли «политику выжженной земли», оставляя после себя разрушенные дороги, железнодорожные пути, мосты и города.

Дистомо 1995 — иск уцелевшего

Аргирис Сфунтурис — один из тех, кто выжил после резни в Дистомо. Ему, трехлетнему на тот момент мальчику, вместе с тремя старшими сестрами удалось спрятаться, пока убивали их родителей. Сирота, выросший в детских домах Афин и Швейцарии, стал учителем, международным волонтером, авторитетным физиком и писателем.

Спустя много лет Сфунтурис от имени всех уцелевших в Дистомо обратился в Посольство Германии в Афинах с запросом о компенсации жертвам этой бойни. В январе 1995 года он получил отрицательный ответ с тем обоснованием, что убийство его родителей и других крестьян стало результатом «мероприятий, проводившихся в рамках боевых действий». Соответственно, право на компенсацию отсутствует. Сфунтурис воспринял этот отказ как пощечину. В том, что через 50 лет после резни немцы не взяли на себя ответственность за свои деяния и низвели жестокие убийства до уровня «мероприятий», он видел продолжение жестокости немецких оккупантов.

В 1995 году Сфунтурис и 296 его родственников подали иск в Германии и в Греции. В Германии вердикты судов всех инстанций были отрицательными. Греческий суд принял решение о выплате компенсации в эквиваленте 28 млн евро. Однако под давлением правительства Германии греческое правительство не позволило арестовать немецкие активы в Афинах, чтобы обеспечить выплаты пострадавшим. Немецкие политики сознательно и неоднократно избегали в отношении этой бойни определения «преступление», не желая приводить никаких доводов в связи с правомерностью осуждения Германии.

В 2001 году Европейский суд по правам человека рекомендовал потерпевшим подать прошение об исполнении вынесенных в Греции судебных решений на территории Италии. В 2008 году было успешно проведено исполнительное производство. С тех пор Германия оказывает на Италию давление, до настоящего времени препятствуя выплате уже правомерно арестованных средств потерпевшим. Для этого используется как мощное дипломатическое влияние, так и применение юридической тактики промедления во многих международных судах.

Ответственность за историю в наши дни

До 1990 года Федеративная Республика Германия отклоняла запросы на компенсации и военные репарации. Это якобы должно было стать предметом будущего мирного договора. После объединения ФРГ и ГДР в 1990 году запросы сначала отклонялись с тем обоснованием, что подписанный двумя немецкими государствами и четырьмя государствами-союзниками договор об объединении еще не является мирным договором. Позже федеральное правительство заявило о том, что при подписании договора об объединении все требования были урегулированы. Таким образом, Германия лишает другие страны-участницы второй мировой войны возможности заявлять требования о репарациях и компенсациях.

В свете подобных действий немецкого правительства каких-либо шансов получить от Германии признание и компенсацию не было и у потерпевших из Дистомо. Создается впечатление, что немецкая сторона сознательно затягивает время, стремясь дождаться смерти уцелевших, которые борются за признание и компенсацию в Германии. В 2001 году Аргирис Сфунтурис прокомментировал это так: «Однако память начинается только с того момента, как наступает осознание событий и принятие всей правды о случившемся». […] Дистомо стало символом. Символом того, что Германия до сих пор в долгу перед пострадавшими. […] Однако немецкие власти продолжают нарушать законные права жертв. Жесткость немецкой политики является логическим продолжением осуществлявшихся нацистами грабежей. […] От жажды власти и обогащения невозможно избавиться без кардинальных изменений. […]Германия отказывается вести переговоры, она стремится навязать решение с нулевым итогом».

Доаа Аль Замель и Филимон Мебрхатом – две судьбы

В 2014 году 14-летний Филимон Мебрхатом решил бежать в Европу из родной Эритреи. С 1993 года в этой африканской стране действует авторитарный режим диктатора Исайяса Афеверки. Бегство позволило 14-летнему парню избежать призыва в армию. Военная служба в Эритрее является бессрочной.

В 2012 году девушка по имени Доаа Аль Замель вместе с семьей покинула Сирию. Ее родной город терроризировали солдаты Асада. Во время «арабской весны» она участвовала в демонстрациях против диктатуры Башара Асада. После этого ее семья попала под прицел режима.

Как Аль Замель, так и Мебрхатом преодолели опасный путь. Во время долгого путешествия по Средиземному морю их жизни несколько раз оказывались под угрозой. Лодка Аль Замель была намеренно протаранена и перевернулась. Ее нареченный, с которым она познакомилась во время бегства, утонул в волнах. Девушка четыре дня продержалась на воде с помощью детского круга для плавания, пока ее не спасло торговое судно. Другие беженцы в лодке доверили ей малыша, и она все время удерживала его на плаву. Однако на борту судна он скончался.

На пути Мебрхатома были бойня в ливийском лагере для беженцев и рабство у джихадистов. Во время его бегства через Средиземное море ветхая лодка начала терпеть бедствие. Итальянская береговая охрана спасла людей и доставила их в Италию. Сегодня Аль Замель живет в Швеции, а Мебрхатом — недалеко от Мюнхена.

На кого распространяются права человека?

Морские спасательные операции, подобные той, во время которой был спасен Мебрхатом, с весны 2019 года почти не проводятся. Средиземноморские государства-члены ЕС обычно делегируют эти полномочия береговой охране Ливии. Однако последняя, согласно пожеланиям членов ЕС, систематически возвращает беглецов в ливийские лагеря для беженцев. Из этих лагерей поступают сообщения о пытках, изнасилованиях, порабощениях и убийствах. Там не обеспечены минимальные нормы гигиены, медицинское обслуживание или достаточное питание. ЕС полагается на Ливию, поддерживая тем самым это несостоятельное государство, хотя Европе давно известно о нарушениях прав человека в Ливии и ведутся соответствующие дискуссии.

Женевская конвенция о статусе беженцев предоставляет каждому человеку право на побег через государственные границы и подачу прошения о предоставлении убежища. Кроме того, Конвенция по правам человека обязывает все государства предоставлять защиту людям, подвергающимся преследованиям в своей родной стране.

Тем не менее, ЕС, действуя через Европейское агентство пограничной и береговой охраны Frontex, поддерживает, в частности, в приграничной зоне Греции, так называемые «отталкивания»: беженцев, часто в непригодных для плавания в море лодках, отталкивают на границах и оставляют на произвол судьбы в открытом море. Нередко отталкивания заканчиваются тем, что беженцы тонут.  Согласно Женевской конвенции о статусе беженцев, такая практика незаконна. По этой причине агентство Frontex и вовлеченные государства-члены ЕС отрицают и скрывают отталкивания, что подробно описано в отчете за 2022 год, представленном Европейским управлением по вопросам предотвращения злоупотреблений и мошенничества (OLAF), которое с конца 2020 года расследует обвинения против Frontex.

Спасение гражданских на море — между правами человека и уголовным преследованием

В свете недостаточной, а с 2019 года — практически отсутствующей — помощи по спасению на море со стороны ЕС и его членов возникли различные инициативы гражданского общества. Эти организации, обычно финансируемые за счет пожертвований, самостоятельно фрахтуют суда, пытаясь спасти от утопления беженцев, терпящих бедствие в Средиземном море.

В июле 2019 года судно под названием Sea-Watch 3 организации Sea-Watch спасло 53 человека в Средиземном море, к северу от побережья Ливии. Итальянские власти не позволили судну, которое возглавляла капитан из Германии Карола Ракете, зайти в безопасную гавань. Через несколько дней пострадавшие, нуждавшиеся в медицинской помощи, были доставлены в Италию. Экипаж вместе с другими спасенными остался в море.

Ситуация со снабжением на борту и психологическое состояние людей из-за длительного пребывания на судне значительно ухудшились. Поэтому, вопреки предписаниям итальянских властей, капитан Ракете решила войти в гавань Лампедуза. Даже во время причаливания катер итальянской береговой охраны пытался заблокировать Sea-Watch 3. Беженцы наконец смогли сойти на берег. Капитан была арестована итальянскими властями. История Sea-Watch 3 отражает распространенную ныне практику некоторых государств ЕС, направленную не просто на воздержание от спасения в море, но и на активное препятствование использованию гражданских морских спасательных судов и даже его криминализацию.

Среди друзей в Эберсвальде Амадеу Антониу считался общительным человеком, любящим музыку. Через несколько дней после того, как его избила группа вооруженных неонацистов, 28-летний парень скончался от полученных травм.

В 1987 году молодой анголец Амадеу Антониу приехал в ГДР, чтобы работать по контракту. Он мечтал о том, чтобы изучать авиатехнику. Вместо этого он стал мясником на убойно-перерабатывающем комбинате Эберсвальде. Ангольцам было непросто наладить контакт с местным населением. Несмотря на это Антониу и его беременная девушка хотели строить свою жизнь в Бранденбурге. 24 ноября 1990 года Антониу встретился с друзьями в ресторане Hüttengasthaus. В большинстве других мест им не были рады.

В тот же вечер 50 пьяных неонацистов явились в ресторан, чтобы проявить всю свою ненависть к мигрантам. Полиция об этом знала и сообщила владельцу, который в ответ на это выпроводил своих гостей.

Вместе с двумя мозамбикскими друзьями и двумя подругами-немками Амадеу Антониу попал прямо в руки убийц, вооруженных заборными досками и дубинками. Спутникам Антонио удалось бежать. Его же преследовали десять нападавших, которые жестоко избили его, нанеся крайне тяжелые травмы.

За происходящим наблюдали трое присутствовавших на месте событий сотрудников полиции в гражданском, которые вызвали подмогу. 20 полицейских, стоявших за углом, не вмешивались. 6 декабря 1990 года 28-летний парень скончался в больнице от полученных травм. Амадеу Антониу стал одной из первых жертв насилия со стороны правых в объединенной Германии. Действуют различные инициативы, которые призывают почтить память Амадеу Антониу, однако ни одна из улиц до сих пор не получила его имени.

По подсчетам федерального правительства, в период с 1990 по 2021 год произошло 113 убийств от рук правых экстремистов. Однако названный в честь Антониу Фонд Амадеу Антониу указывает на 219 жертв насилия со стороны правых. Кроме того, есть предположения, что сюда может быть отнесено еще 16 случаев и что существует значительно больший объем скрытой статистики.

Привокзальная площадь района Лихтенберг в Берлине должна быть переименована в честь Эугениу Ботнари. 17 сентября 2020 года это требование было на том же месте озвучено жителями района, которые уже тогда принесли с собой временные таблички с названием улицы. Ровно четыре года назад управляющий супермаркета на железнодорожном вокзале привел на склад напитков в магазине бездомного Эугениу Ботнари, которого подозревал в краже, и несколько раз ударил его по лицу перчатками с кварцевым песком.

В тот же вечер 34-летний уроженец Молдовы рассказал двоюродному брату о том, что его избили «как собаку». Поскольку он не был застрахован, сначала он решил не обращаться к врачу. Только через два дня, когда его состояние заметно ухудшилось, он пошел в клинику, откуда его перевели в отделение неотложной помощи. На следующий день, 20 сентября 2016 года, он скончался от кровоизлияния в мозг. Убийца утверждал, что хотел проучить «магазинного вора». Историю о «магазинном воре» подхватили и многочисленные СМИ, хотя никаких доказательств кражи не было.

Однако сам акт насилия хорошо задокументирован — на видео с камер наблюдения из супермаркета. Наносивший удары разослал это видео сотрудникам с бесчеловечными комментариями. Через полгода суд приговорил злоумышленника к трем годам и трем месяцам лишения свободы за телесные повреждения, повлекшие смерть. Соистцом выступила госпожа Ботнари.

Бездомные нередко становятся жертвами насилия еще и потому, что сплошь и рядом их считают частично ответственными за свою судьбу. Такие социал-дарвинистские взгляды имеют давнюю традицию, кульминацией которой стали преследования и убийства «асоциальных элементов» или «профессиональных преступников» при национал-социалистическом режиме. В январе 2023 года район решил переименовать привокзальную площадь в Площадь Эугениу Ботнари, чтобы подчеркнуть, что насилие в отношении бездомных нередко игнорируется.

«Наслаждение от путешествия» — такой девиз красовался на передней части автобуса, который должен был 18 февраля 2016 года доставить людей из Ирака, Афганистана и Сирии к месту их проживания — в Клаусниц. Однако прибыв в эту саксонскую деревню с 800 жителями, беженцы оказались в окружении ксенофобской толпы.

Один из атакующих снимал происходящее на мобильный. Выложенное в Интернете видео массово распространялось в социальных сетях и подхватывалось СМИ. Мир облетели изображения испуганных, искавших защиты людей, столкнувшихся с агрессией и травлей на выходе из автобуса.

В течение 2015–2016 годов около двух миллионов человек искали убежища в Европе. Они прибывали через Средиземное море или так называемым Балканским путем. В 2015 году Германия приняла около 890 тысяч беженцев. Охваченные волной соболезнования, более десяти процентов населения поддержали искателей убежища.

Благодаря такому сопереживанию и человечности появилось понятие «культура гостеприимства». Но пока одни сочувствовали и помогали, другие демонстрировали неприятие. «Обеспокоенные граждане», как они себя называли, ставили под сомнение право на убежище, определенная часть общества радикализировалась. В Клауснице толпа скандировала: «Мы — народ!», используя лозунг Мирной революции 1989 года. Однако этот протест был совсем не мирным: люди, бежавшие от войны в Ираке, Афганистане и Сирии, теперь оказались под угрозой и здесь.

Согласно статистике, в Германии до сих пор каждый день происходит два нападения на беженцев.

В 1983 году в Дармштадте женщина смотрела на свой разрушенный дом и на экскаваторы, которые его сносили. Ночью семья вернулась из путешествия. Все ее имущество было захоронено под руинами: промежуточная кульминация четырех лет пропаганды антицыганских настроений и официального расизма.

В 1979 году несколько семей из Югославии были расселены в Дармштадте в трех домах, находившихся в коммунальной собственности. По соседству и в прессе сразу же стали распространяться ни разу не подтвердившиеся антицыганские слухи о «ворах сохнущего белья» и «оккультных ритуалах».

Соседи жаловались, что их недвижимость упала в цене.

Сотрудники полиции несколько раз с оружием в руках проводили обыски в жилье этих семей. В ночь на 3 января 1982 неизвестные лица совершили нападение на жилой дом с использованием взрывчатого вещества.

Когда жильцы выбежали из дома, их начали забрасывать камнями. Джанни Йованович, которому в то время было четыре года, получил травмы головы. Злоумышленников так и не задержали. Четверо взрослых и двенадцать детей были вынуждены выехать из дома и были переселены в барак на свалке, расположенной на окраине города.

4 июля 1976 года освобождены еврейские заложники из угнанного самолета, они истощены, но с облегчением возвращаются в Израиль.

27 июня 1976 года четверо боевиков входящей в Народный фронт освобождения Палестины группы заграничных операций захватили выполнявший рейс Тель-Авив — Париж самолет авиакомпании Air France с 258 пассажирами и 12 членами экипажа и заставили посадить его в Энтеббе, Уганда. Среди похитителей было двое немцев: Бригитта К. и Винфрид Б., члены левотеррористических «Революционных ячеек». Они хотели использовать угон, чтобы потребовать освобождения 53 заключенных террористов из израильских, швейцарских и немецких тюрем, а также пять миллионов долларов США. В своем заявлении они назвали Израиль «врагом человечества» и призвали «поднять оружие» против этого врага.

На третий день после угона похитители освободили заложников нееврейского происхождения. Однако все евреи (не только граждане Израиля) продолжали оставаться в плену у террористов.

Активное участие в разделении заложников на евреев и неевреев принимали оба немецких похитителя. Многие заложники позже вспоминали этот момент как крайне драматичный еще и потому, что впервые после Холокоста немцы снова решали судьбу евреев.

Утром 4 июля 1976 года в Энтеббе несколькими самолетами прилетела группа спецназовцев израильской армии, которая освободила заложников. Во время операции погибли два заложника, один израильский военный, все угонщики и не менее 20 угандийских солдат из охраны аэропорта. Поскольку Кения разрешила израильтянам с освобожденными заложниками сделать промежуточную посадку на обратном пути в Израиль, угандийский диктатор Иди Амин в знак мести убил 200 проживавших в Уганде кенийцев. Лишь спустя много лет возникла дискуссия относительно антисемитских мотивов антиизраильских настроений, широко распространенных среди левых радикалов Германии.

В материалах службы госбезопасности ГДР первый послевоенный погром в Германии был описан как «оперативное мероприятие «Беспорядки».

Триггером стали слухи расистского толка: в 1975 году водитель из Эрфурта утверждал, что несколько работавших по контракту алжирцев напали на немцев и изнасиловали женщину. Вскоре по Эрфурту, словно лесной пожар, распространились новые слухи о якобы совершенных алжирцами убийствах. Впоследствии водитель признался в том, что эти преступления были им просто придуманы.

Ложь о контрактных работниках-алжирцах спровоцировала погром, который начался 10 августа 1975 года и длился несколько дней. Служба госбезопасности отмечала, что 10 августа между немцами, венграми и алжирцами произошли «инциденты и массовые эксцессы».

В частности, разъяренные граждане ГДР избили контрактных работников-алжирцев. Громкая толпа наблюдателей скандировала «Смерть алжирцам«. Затем жертв нападения рельсами и палками погнали к главному вокзалу Эрфурта.

12 августа произошла еще одна расистская травля, во время которой 50–60 граждан ГДР гнали по городу около 12 алжирцев, пока те, наконец, не спрятались в здании почтамта. Перед зданием собрались люди, которые вновь призывали к убийству контрактных работников. Полиция вывела алжирцев через черный ход и сопроводила в их общежитие. На следующий день общежитие было осаждено расистской толпой. Полиции в конце концов удалось ее разогнать.

Эрфуртский погром был проявлением расизма, который, невзирая на декларируемый государством антифашизм, глубоко укоренился среди населения ГДР.

Многие считали, что к контрактным работникам государство относится лучше, чем к ним самим. Но на самом деле работникам, привлекавшимся из других социалистических стран, предоставляли меньше жилой площади в расчете на человека, чем местному населению.

По прибытии в ГДР у них отбирали паспорта, они подвергались дискриминации во властных кабинетах и со стороны врачей. Такой институциональный расизм нашел свое отражение и в расизме со стороны населения.

Вечером 9 ноября 1969 года в Берлине, в общественном центре еврейской общины на Фазаненштрассе состоялся вечер памяти ноябрьских погромов 1938 года, где присутствовало около 250 человек. С гостями смешался террорист Альберт Ф., спрятавший бомбу под автоматом с напитками. Из-за коррозии провода подрывная система бомбы не сработала.

Это антисемитское покушение было спланировано левотеррористической группировкой «Тупамарос Западного Берлина». Члены этой группы раньше проходили подготовку по использованию оружия и изготовлению бомб в палестинском тренировочном лагере ФАТХ. «Тупамарос Западного Берлина» были предшественниками левотеррористической организации «Фракция Красной Армии», жертвами которой с 1971 по 1993 год стали 34 человека.

Для одной из первых террористических акций в ФРГ левые радикалы избрали эту еврейскую общину, причем запланировали ее именно на день памяти Холокоста.

Это не могло быть случайностью. Еще в 2008 году подложивший бомбу террорист заявил, что нападение было скорее «антисионистским», а не антисемитским.

При этом в письме с признанием злоумышленники высказались следующим образом: «Гонимые фашизмом евреи сами стали фашистами…».

В результате подспудной демонизации Израиля антисемитизм снова стал частью пропаганды. Релятивизация организованного немцами массового убийства шести миллионов евреев является, как и ненависть к Израилю, типичным проявлением антисемитизма после Холокоста. Присутствовавшая на вечере памяти 1969 года Рут Галински, которая пережила Холокост, прокомментировала: «Очень сложно верить в то, что дети обидчиков могут совершить нечто подобное. Яд, кажется, все еще действует».

Бомбу группа получила от Петера У., сотрудника берлинского ведомства по охране Конституции. Этот агент неоднократно снабжал «Тупамарос» материалами для изготовления бомб и оружием. Его роль так и не была до конца выяснена. Столь же мало известна роль его руководства и тогдашнего министра внутренних дел Курта Нойбауэра. После нападения постоянные меры по обеспечению безопасности стали нормой для еврейских учреждений.

Антисемитские выпады со стороны разных политических сил остаются постоянной угрозой для евреев.

Армин Куртович разъясняет записи с камеры наблюдения из бара Arena в Ханау. 19 февраля 2020 года его 22-летний сын Хамза Куртович был застрелен там правыми террористами.

О том, что в Ханау произошла стрельба, Армину Куртовичу рассказала дочь. Тогда он позвонил своим двум сыновьям, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. Поскольку его сын Хамза не ответил, Армин Куртович отправился в бар Arena.

Он описал полицейскому из кордона своего сына и его характерную одежду. Полицейский ответил, что лица, подпадающего под это описание, среди жертв покушения нет. Долгое время семья Хамзы Куртовича оставалась в неведении относительно его судьбы.

Армин Куртович раскритиковал оперативные меры полиции и следственные действия прокуратуры. Поскольку многие вопросы остались без ответа, он вместе с другими родственниками пытается воспроизвести события. При расследовании нападения выяснилось, что пожарный выход бара был заперт на постоянной основе.

Результаты анализа, проведенного исследовательским агентством Forensic Architecture, свидетельствуют о том, что, если бы дверь не была заперта, четверо, вероятно — даже пятеро, — из жертв могли бы спастись.

43-летний злоумышленник убил в Ханау девять человек. Затем он застрелил свою мать и застрелился сам. Мотивами были расистские взгляды и конспирологические теории, которые он открыто отстаивал в Интернете.

Летом Хамза Куртович окончил профессионально-техническое училище по специальности «кладовщик». Кроме него, 19 февраля были убиты Гёкхан Гюльтекин, Седат Гюрбюз, Саид Несар Хашеми, Мерседес Керпач, Вилли Виорел Пеун, Фатих Сараджоглу, Ферхат Унвар и Калоян Велков. Родственники жертв создали инициативу под лозунгом #saytheirnames и требуют полного расследования и установления мемориала. Так они стремятся привлечь внимание к социальным причинам расистского насилия и не дать забыть об этих жертвах.

16 октября 2016 года представители намибийских народностей гереро и нама провели демонстрацию у берлинского Форума Гумбольдта, требуя компенсации за геноцид, совершавшийся немецкими колониальными войсками против их предков с 1904 по 1908 годы в тогдашней колонии Германская Юго-Западная Африка.

Геноциду предшествовала политика образования поселений, в рамках которой захватывались земли местных фермеров и животноводов. Лишившись пастбищ, кочевые племена гереро потеряли средства к существованию. Поэтому 12 января 1904 года они напали на немецкие колониальные войска. Для подавления восстания в колонии немецкий кайзер Вильгельм II назначил главнокомандующим Лотара фон Трота. В октябре фон Трота отдал печально известный приказ об уничтожении, целью которого было истребление гереро. Многие представители гереро погибли во время бегства в полупустыне Омахеке. Вступить в войну в 1904 году были вынуждены и племена нама.

И на этот раз немецкие войска отреагировали с чрезвычайной жестокостью.

В дальнейшем создавались лагеря для пленных, а население загоняли на принудительные работы. От трети до половины интернированных погибли. По оценкам, в общей сложности было убито до 100 000 человек.

Более 100 лет Германия не признавала ответственности за геноцид в отношении примерно 80% от тогдашней численности гереро. В 2015 году правительство Германии впервые начало переговоры с правительством Намибии и в мае 2021 года объявило о выделении «помощи на восстановление».

Однако разговоров о репарациях Германия избегает, чтобы уйти от официального признания законности требования о выплате компенсации за геноцид. Родственники погибших гереро и нама в переговорах не участвовали и «помощи на восстановление» не признают. До сих пор 70% земель принадлежит потомкам поселенцев. Происходящий из народности гереро активист Израэль Каунатжике, проживающий в Германии, в 2022 году заявил: «Мы все еще ведем свою борьбу, борьбу за признание».

Йозеф Вульф зажигает трубку перед виллой по адресу Ам-Гроссен-Ваннзее 56–58. С середины 1960-х он отстаивал идею создания на вилле международного документационного центра памяти о замученных немцами шести миллионах евреев. Вульф не дожил до открытия мемориально-просветительского центра Haus der Wannsee-Konferenz в 1992 году. Родившийся в 1912 году в Хемнице и выросший в Кракове Йозеф был первым, кто рассказал послевоенному германскому обществу о национал-социалистическом геноциде. Сам Вульф принадлежал к еврейскому сопротивлению и пережил концлагерь Аушвиц-Биркенау. В 1945 году во время одного из так называемых «маршей смерти» ему удалось скрыться. Жену и сына он разыскал после войны. Остальные члены семьи были замучены нацистами.

После войны он жил в Польше и Франции, а в 1952 году переехал в Берлин. Там немецкий историк еврейского происхождения всю жизнь чувствовал себя чужестранцем.

Творившее экономическое чудо общество ФРГ стремилось забыть недавнее прошлое. Исследования Йозефа Вульфа по теме национал-социализма остались неуслышанными. Особенно неприятно они звучали в той части, где Вульф выносил на публику истории нацистских преступников, восстановивших власть и авторитет в молодой федеративной республике. В 1974 году, через год после смерти жены, он покончил жизнь самоубийством. Спустя 18 лет после смерти Вульфа был открыт мемориально-просветительский центр, библиотека которого была названа в его честь. Что касается «подведения итогов» под проблемой Холокоста, которого нередко требуют и по сей день, он объяснил: единственные, кто имеет здесь право хранить молчание, — это те, кто пережил концлагеря. Обращаясь к обидчикам и их потомкам, он спросил: «По какому же праву может забыть о своем злодеянии народ, который клеймил людей, как животных?»

27 августа 2022 года в Мюнстере Мальте К. вместе со многими другими людьми участвовал в мероприятии Christopher Street Day (CSD). Это традиционная акция, во время которой лесбиянки, геи, бисексуалы, транссексуалы, интерсексуалы и представители квир-сообщества выступают за возможность самоопределения, социальное признание и равные права, а также совместно заявляют о себе.

В тот день 25-летний транссексуал Мальте К. впервые присоединился к демонстрации топлесс, поскольку недавно перенес операцию по смене пола.

По свидетельству друзей, он был очень счастлив. Он с гордостью нес флаг объединения Trans*-Inter*-Münster.

После мероприятия, услышав, что 20-летний парень обижает двух женщин сексистскими, антилесбийскими и трансфобными высказываниями и угрожает им, Мальте подошел и попросил агрессора прекратить.

Тот дважды ударил Мальте в лицо, в результате чего последний ударился головой об асфальт. Ему сделали экстренную операцию по поводу кровоизлияния в мозг и ввели его в состояние искусственной комы. Через шесть дней Мальте скончался в больнице.

В течение следующих дней многие люди по всей стране высказывали свое возмущение и требовали от правоохранительных органов решительных действий.

Нападавший умолчал о своих мотивах. Ведется следствие по факту причинения тяжких телесных повреждений, повлекших смерть. По словам эксперта, в преступлениях на почве ненависти к представителям квир-сообщества, транссексуалов или интерсексуалов отсутствует состав преступления. Преступления, совершаемые на почве половой принадлежности или гендерной идентичности, отдельно фиксируются полицией только с 2020 года. Согласно проведенному в ЕС опросу, каждое пятое транслицо уже подвергалось насилию и физическим воздействиям. Среди населения распространено негативное отношение к квир-сообществу и гетеронормативная нетерпимость. Мальте К. проявил гражданское мужество.

Под мостом Saalebrücke в Мерзебурге был создан мурал в память о Дельфине Гуерре и Рауле Гарсии Парете.

Эти двое контрактных работников кубинского происхождения погибли в результате травли, устроенной расистами 12 августа 1979 года.

Уже 11 августа произошли жестокие стычки между кубинцами с одной стороны и венграми и немцами с другой, во время которых также были избиты непричастные контрактные работники-кубинцы. Следующим вечером группа контрактных работников столкнулась со своими мучителями на дискотеке в Мерзебурге. В конце концов кубинцам пришлось убегать. Большая группа граждан ГДР загнала кубинцев на мост. Мы не знаем, пытались ли кубинцы убежать, спрыгнув в воду, или их сбросили с моста преследователи. В воде их закидали бутылками и камнями. Тела Дельфина Гуерри и Рауля Гарсии Парета нашли лишь через несколько дней после преступления.

В тот же вечер Народная полиция начала расследование.

Однако чтобы не поставить под угрозу отношения между ГДР и Социалистической Республикой Куба, Министерство государственной безопасности прекратило расследование.

Мерзебургская травля была проявлением институционального и социального расизма в ГДР. При этом правительство позиционировало себя как антифашистское. Поэтому расизм в отношении контрактных работников из Анголы, Кубы, Мозамбика, Вьетнама и других стран замалчивался. Ни один из виновных в линчевании в Мерзебурге не был наказан. Впоследствии Куба прекратила отправлять контрактных работников в ГДР.

Хотя убийство не имеет срока давности, прокуратура Халле в 2016 году отказала в возобновлении дела, сославшись на результаты предыдущего расследования. Таким образом, юстиция Федеративной Республики Германия согласилась с политически мотивированной оценкой со стороны ГДР. Злоумышленники продолжают оставаться безнаказанными. Мурал, созданный в память об этих двух кубинцах, был уничтожен. Дело, возбужденное против художников за повреждение имущества, в 2021 году было закрыто.

В первую годовщину расистского поджога в Мёльне председатель Центрального совета евреев Германии Игнац Бубис посетил место преступления, чтобы почтить память жертв и напомнить об опасности, которую представляет правый экстремизм. В ночь на 23 ноября 1992 года неонацисты забросали два дома бутылками с зажигательной смесью. В результате погибли три человека: десятилетняя Елиз Арслан, 14-летняя Айше Йылмаз и 51-летняя Бахиде Арслан. Девять человек получили тяжелые травмы. Мёльн стал символом роста правого радикализма в объединенной Германии. Этот поджог ужаснул людей и вызвал большой резонанс. Однако через несколько лет семьи жертв перестали привлекать к организации официального чествования памяти в Мельне. Им больше не разрешали выбирать, каких выступающих приглашать. Соответственно, это мероприятие превратилось в формальный ритуал.

Это подтолкнуло семью Арслан к созданию собственной формы памяти — «Мёльнской речи в изгнании».

Начиная с 2013 года две пострадавшие семьи и сочувствующие ежегодно вспоминают о нападениях в Мёльне и аналогичных событиях. Выступающих выбирают сами семьи. Солидарность с другими жертвами правого насилия не менее важна для Фарука Арслана, отца погибшей во время нападения Елиз Арслан, чем она была для Игнаца Бубиса в 1993 году. Во время Мёльнской речи в изгнании в 2021 году, Фарук Арслан сказал по поводу недавних нападений: «Я не только отец из Мёльна, во мне есть и частичка Ханау, во мне частичка Халле, во мне частичка Берлина, во мне живет частичка всех жертв…».

За годы администрации Мёльна поступило более 3000 писем с соболезнованиями и выражением солидарности, а также с предложениями о помощи семьям Арслан и Илмаз, однако город их скрывал. О письмах семьи случайно узнали в 2019 году. Мёльнские злоумышленники уже через несколько лет вышли на свободу.

Мемориал перед торговым центром Olympia в Мюнхене чтит память девяти жертв нападения, произошедшего 22 июля 2016 года. В тот день были убиты Армела Сегаши, Джан Лейла, Диямант Забёргья, Джулиано Йозеф Коллманн, Хюсеин Даыджик, Янос Роберто Рафаэль, Сельчук Кылыч, Севда Даг и Сабина С.

После совершенных убийств 18-летний немец иранского происхождения покончил с собой.

Квалификация этого преступления вызвала длительные споры: было ли это деяние психически больного человека или политически мотивированный теракт? Потребовался не один год и не одно экспертное заключение, чтобы установить наличие у злоумышленника умысла и правоэкстремистских, расистских взглядов.

Злоумышленник публично демонстрировал нацистское приветствие и выражал восхищение правым террористом и массовым убийцей, который 22 июля 2011 года убил 77 человек в норвежском Осло и на острове Утёйя. Кроме того, он преклонялся перед правым террористом, который в марте 2019 года совершил нападение на две мечети в г. Крайстчерч, Новая Зеландия, убив 51 человека. Эти убийства послужили образцами для нападения в ТЦ Olympia.

Все упомянутые злоумышленники использовали одно и то же орудие убийства. Как и террорист из Крайстчерча, этот 18-летний парень транслировал свое преступление в прямом интернет-эфире. Единомышленники поддерживают друг друга в своей ложной идее «превосходства белой расы». Они действуют не обособленно друг от друга, а являются частью глобальной сети и надеются снискать славу своими деяниями. Убийца из Крайстчерча пожертвовал несколько тысяч евро на «идентитарное движение» во Франции и Австрии. Это правоэкстремистское молодежное движение годами активно действует и в Германии. Его последователи прилагают все усилия для того, чтобы расистские нарративы стали социально приемлемыми, оказывая существенное влияние на радикализацию партии AfD (Альтернатива для Германии).

Правый терроризм направлен не только против убитых в Мюнхене, которые происходят из семей немецких синти и семей с иммиграционной историей, но и против основ демократии. Инициативы потерпевших требуют не забывать имена жертв. Кроме того, они выражают солидарность с жертвами и родственниками других нападений правых террористов, чтобы привлечь внимание к непрекращающейся угрозе насилия со стороны правых в Германии.

После нападения, произошедшего 26 сентября 1980 года во время Октоберфеста, площадка Theresienwiese в Мюнхене стала местом трагедии.

21-летний правый экстремист, изготовив самодельную бомбу, убил двенадцать человек и подорвал себя. Пострадал 221 человек.

Следствие сначала пришло к выводу о том, что злоумышленник действовал по личным мотивам и совершил расширенное самоубийство. Однако его членство в двух правоэкстремистских организациях, Wiking-Jugend и Wehrsportgruppe Hoffmann, уже тогда позволяло предположить его связь с террористической сетью. Только в 1981 году в Германии было обнаружено 33 склада взрывчатки и оружия.

Сеть Hoffmann также была причастна к антисемитскому убийству раввина Шломо Левина и его спутницы Фриды Пёшке 19 декабря 1980 года в Эрлангене. Целью правых террористов была эскалация террора и действия, направленные на свержение власти.

Потерпевшие до сих пор страдают от того, что обстоятельства нападения так и не были должным образом выяснены. В 1980 году Роберту Гёкмайру было двенадцать лет.

Жертвами теракта стали его младшие брат и сестра.

Гёкмайр выжил, однако до сих пор страдает от последствий.

Во время панихиды он требовал большей поддержки со стороны государства:

«[Мы] хотим […] вернуть себе достоинство, уважение к нашим правам и нашим судьбам. Потому что для нас, уцелевших, жизнь должна продолжаться […]. А для этого нам нужна помощь».

Только через 40 лет после теракта федеральная прокуратура отказалась от предположений о злоумышленнике-одиночке с суицидальными наклонностями и квалифицировала это деяние как правоэкстремистское. 3 ноября 2020 года было решено создать фонд в размере 1,2 млн евро для выплаты компенсаций пострадавшим и родственникам погибших. На момент принятия этого решения были живы 82 из 221 пострадавшего.

На фото 1940 года Рейнхард Гелен в форме вермахта перед группой немецких офицеров и солдат. Гелен был одним из ответственных за логистическое обеспечение нападения Германии на Советский Союз в 1941 году.

После первых поражений вермахта на Восточном фронте в конце 1941 года Гелен был назначен одним из руководителей разведки этого фронта. В его задачи входило предоставление военному руководству информации о составе и планах советских вооруженных сил.

В рамках своей деятельности Гелен был причастен к преступлениям против евреев, советских военнопленных и мирного населения.

Жертвами войны на уничтожение на Восточном фронте стали около 30 млн советских граждан. После поражения Германии в мае 1945 года Гелен сдался американцам. Он подозревал, что западные союзники вскоре объединят свои усилия против Советского Cоюза, и планировал воспользоваться этой ситуацией. Поэтому он упаковал собранные в отношении Советского Союза разведданные в бочки и закопал их на территории Баварии. Его расчеты оправдались: в 1946 году он создал финансируемую США «Организацию Гелена», названную в его честь.

Рейнхард Гелен работал на США не из убеждений. Скорее всего, в этом он видел перспективы для своей уже сложившейся антикоммунистической позиции и защиты от личного преследования.

Он был ярым сторонником национал-социализма, антисемитом и антикоммунистом. Хотя американская служба внешней разведки неоднократно выражала недовольство Геленом, в 1956 году он стал основателем и главой Федеральной разведывательной службы (BND). BND была укомплектована почти исключительно его «старыми товарищами» времен службы в разведке вермахта, которым это, как правило, позволяло беспрепятственно продолжить свою карьеру в ФРГ и, соответственно, также избежать уголовного преследования.

Во время судебного заседания Дженнифер В. закрывает лицо папкой. По итогам судебного процесса ее приговорили к десяти годам заключения за преступления против человечности и пособничество в покушении на убийство путем бездействия и порабощения, повлекших смерть.

В 2014 году Дженнифер В. ездила в Ирак, чтобы заключить брак с членом террористической военизированной группировки «Исламское государство» (ИГ). Ее — как и многих других женщин и мужчин — убедила распространяемая в социальных сетях пропаганда. Исламистская пропаганда направлена, прежде всего, на подростков и молодежь из всех слоев населения. Исламисты специально обращаются к людям, у которых нет перспектив или которые находятся в кризисных ситуациях.

А жизнь в «халифате» «Исламского государства» обещает принадлежность к избранному сообществу с претензиями на исключительную истину. Кроме того, пропаганда сулит применение силы к якобы ничтожным «неверным». А благочестивая жизнь со строгим соблюдением законов шариата предполагает упорядоченность в повседневном быту.

За вербовку женщин отвечали представительницы ИГ. Они предлагали онлайн-помощь в вопросах въезда и поиска будущего мужа.

Дженнифер В. работала в Ираке офицером полиции нравов и, среди прочего, помогала обеспечивать соблюдение женщинами строгих правил в отношении поведения и одежды. Вместе со своим мужем она держала в рабстве езидку Нору Т. и ее дочь. Ее муж регулярно избивал обеих и издевался над ними. В наказание девочке, которая ночью помочилась в постель, исламист связал малышку и оставил ее умирать от жажды под палящим солнцем. Дженнифер В. не вмешалась и позволила пятилетнему ребенку умереть. Как и Дженнифер В., ее муж за свои деяния был осужден немецким судом.

В январе 2023 года Бундестаг признал преступления «Исламского государства» против езидов геноцидом.

2 июня 2019 года известный полиции, связанный с неонацистской средой Гессена правый радикал убил гессенского политика из партии ХДС, главу управления округа Кассель Вальтера Любке, который долгое время боролся за права человека и демократию.

С тех пор как Вальтер Любке объявил о своем намерении принимать беженцев в Германии, началась его онлайн-травля. На межрегиональном уровне он стал известен благодаря видео, обнародованному в Интернете неонацистом М. Так Любке стал олицетворением врага для правоэкстремистов. Запись демонстрирует вырванные из контекста слова, которые политик произносил на общественных собраниях. Там Любке высказывает мнение о том, что, живя в Германии, следует отстаивать ее ценности, а каждый, кто этих ценностей не разделяет, волен покинуть страну.

Позже его убийца Э. публиковал угрозы и комментарии с выражением ненависти в адрес Вальтера Любке. В ходе расследования убийства удалось составить «список врагов» злоумышленника.

В него, в частности, входили местные политики, журналисты и члены еврейской общины Касселя.

Орудием убийства злоумышленника С. снабдил М.

В вечер своей гибели Вальтер Любке вышел покурить на веранду своего дома, где встретил смерть от выстрела в голову. То, находился ли М. на месте преступления в момент его совершения, так и не было выяснено.

Убийца уже был известен полиции своими расистскими поступками и ранее был осужден за них. Похоже, что несколько лет назад он перестал играть активную роль на неонацистской сцене. Однако, как и М., он посещал занятия по обращению с оружием в стрелковом кружке. За убийство Вальтера Любке злоумышленник был приговорен к пожизненному заключению.

С М. было снято обвинение в пособничестве в убийстве.

На вопрос о том, кто помогал злоумышленнику, до сих пор не дано ответа.

Такими действиями, как убийство Вальтера Любке, правые террористы пытаются создать атмосферу страха, в частности — пытаясь запугать политиков и журналистов.

92-летняя Цилли Шмидт, урожденная Райхманн, показывает в 2016 году свой номер заключенной, который на ней вытатуировали эсэсовцы в марте 1943 года в Аушвице. Буква «Z» — это дискриминирующее обозначение синти и ромов, которых систематически изолировали, регистрировали, депортировали и уничтожали в национал-социалистической Германии.

Чтобы избежать преследований, семья Цилли Райхманн в 1938 году перебралась из Тюрингии в уже оккупированный к тому времени пограничный район современной Чехии. В 1940 году семья бежала в оккупированную немцами Францию. Отец Цилли надеялся, что его, синти, не будут преследовать в этой стране, в том числе потому, что его сын служил там в рядах вермахта. Тем не менее, вся семья была депортирована в Аушвиц.

2 августа 1944 года Райхманн была депортирована из Аушвица на принудительные работы в концлагерь Равенсбрюк. В тот же день ее четырехлетняя дочь вместе с остальными членами семьи была убита в Аушвице-Биркенау.

В 1950 году Райхманн обратилась в Управление по выплате компенсаций федеральной земли Бавария с заявлением на назначение «компенсационных выплат». По ее словам, она буквально «онемела», когда встретила там людей, которые проводили на ней «расовые биологические опыты».

Таким опытам при национал-социалистическом режиме подвергались все синти и ромы.

Лица, ставшие жертвой преследований со стороны национал-социалистов по политическим, религиозным, социальным, идеологическим или «расовым» причинам, могли подать заявление на назначение компенсационных выплат. Однако синти и ромов нередко не включали в их число на том основании, что они преследовались как «уголовные элементы» или «уклонисты от работы», а не по «расовым причинам».

Эта аргументация была подтверждена в 1956 году Верховным федеральным судом, который тем самым продолжил расистский нарратив в отношении синти и ромов.

Заявление Цилли Шмидт в 1953 году также сначала отклонили.

Она много лет судилась и получила частичную компенсацию.

За убийство дочери ей так и не присудили компенсацию вплоть до ее смерти в 2022 году. В 2016 году она сказала: «Убить Гретель немцы имели право, а на выплату компенсации полномочий у них не было».